Ночь разбитых сердец [= Там, где живет надежда ] - Нора Робертс

Она увидела силуэт мужчины. Колени подогнулись, руки за­метались по полу, нашли швабру, и Джо взмахнула ею, как мечом.

– Не подходи ко мне.

– Джо Эллен? Что тут происходит, черт побери?!

– Папа?

Швабра с грохотом упала на пол. Джо чуть не последовала за нею, но отцовские руки подхватили ее, удержали.

– Что здесь случилось?

– Я не могла выбраться… Не могла… Он следит за мной! Он все-таки и здесь нашел меня!

В этот момент Сэм видел одно: Джо смертельно бледна и трясется так сильно, что он почти слышит, как стучат ее кости. Не раздумывая, он подхватил дочку на руки и вынес на солнце.

– Теперь все хорошо. Все хорошо, детка.

Джо уже не помнила, когда он в последний раз называл ее так. Она вцепилась в отца, вжалась лицом в его плечо, а когда он сел на каменную скамью, свернулась клубочком у него на коле­нях.

Какая она еще маленькая! – с удивлением подумал Сэм. А ведь кажется такой взрослой… Когда в детстве у нее бывали кошмары, она вот так же сворачивалась у него на коленях. И всег­да хотела, чтобы только он успокаивал ее…

– Не бойся. Теперь нечего бояться.

– Я не могла выбраться!

– Я знаю. Кто-то припер дверь поленом. Наверное, ребя­тишки. Это просто детские шалости.

– Детские шалости… – Джо уцепилась за эти слова так же, как цеплялась за отца. – Ну конечно! Это дети. Да. Они выключили свет и заперли меня. А я запаниковала. – Она крепко сжала веки, пытаясь дышать ровно и глубоко. – Я даже не дога­далась снова включить свет… Я вообще ничего не соображала.

– Ты просто испугалась. А ведь были времена, когда ты раз­несла бы вдребезги эту дверь и содрала шкуру с любого, кто по­смел бы сыграть с тобой дурацкую шутку!

Но это было давно. Отцовское представление о ней явно ус­тарело. И все-таки Джо нашла в себе силы улыбнуться.

– Правда?

– Ты никогда не поддавалась. – Джо уже не дрожала, и Сэм вспомнил, что она давно перестала быть тем ребенком, которо­го он когда-то успокаивал. Но страх притаился в глубине ее глаз, и выгнать его оттуда было теперь гораздо труднее. – Ка­жется, ты чуть-чуть размякла.

– Больше чем чуть-чуть, папа. Я совсем расклеилась…

– Ну нет! В первую секунду мне показалось, что ты про­ткнешь меня насквозь своей шваброй. Скажи-ка мне лучше, кто следит за тобой?

– Что?

– Ты говорила, что кто-то нашел тебя. Кого ты имела в виду?

Перед глазами Джо моментально возникли фотографии. Ее лицо, лицо Аннабелл… Но она быстро покачала головой и чуть отстранилась. Не сейчас. Сейчас еще не время.

– Не обращай внимания. Я просто бормотала со страху не­известно что. Прости.

– Не надо извиняться. Ты белее простыни, девочка. Я отвезу тебя домой.

– Я все бросила там, в душе.

– Я уберу. А ты посиди здесь, успокойся.

– Хорошо. – Но когда он начал подниматься, она взяла его за руку. – Папа, спасибо за… за то, что разогнал чудовищ.

Сэм посмотрел на их соединенные руки. Эта ладонь, узкая, белая, – ладонь ее матери, подумал он с невыразимой печалью. Но потом перевел взгляд на ее лицо и увидел свою дочь.

– Кажется, у меня это всегда неплохо получалось.

– Отлично получалось! И сейчас тоже.

Сэм вдруг почувствовал неловкость и отпустил ее руку.

– Д все уберу, и мы поедем домой. Думаю, тебе просто нужен хороший завтрак.

«Нет, – подумала Джо, глядя ему вслед. – Мне нужен отец. И до этого момента я даже не подозревала, как сильно нужен…»

Джо больше и думать не могла о пикнике с Нэтаном. Ей хо­телось побыть в одиночестве, может быть, пойти на солончаки или на пляж. Если бы у нее были силы, она помчалась бы на при­стань, чтобы успеть на утренний паром. Затерялась бы на не­сколько часов в Саванне среди толпы.

Джо вымыла лицо ледяной водой, надела бейсбольную кеп­ку… И не смогла пройти мимо фотолаборатории. Словно про­тив воли она вошла в маленькую комнату, открыла ящик карто­теки, вытащила конверт и дрожащими руками разложила фото­графии на рабочем столе.

Но чуда не случилось. Фотографии Аннабелл по-прежнему не было среди снимков. Только она, Джо. И глаза – те почти ге­ниально воспроизведенные глаза. Она не могла с уверенностью сказать, чьи это глаза – ее или Аннабелл.

Но фотография ее матери была там раньше! Точно была! Фо­тография смерти… Ее невозможно было вообразить. Никто не может вообразить такое! Иначе придется смириться с тем, что она душевнобольная, что у нее были галлюцинации. Но это не­правда! Она видела ту фотографию, черт побери! Она ее не при­думала!

Собрав в кулак всю свою волю, Джо заставила себя прекра­тить истерику, закрыла глаза и постаралась дышать медленно. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Она дышала и считала, пока серд­це не перестало бешено плясать в груди.

Джо слишком ясно помнила свои ощущения, когда словно разваливалась на куски, теряла себя. Она не позволит этому случиться снова!

Сейчас фотографии нет. Это факт. Но она была – это тоже факт. Выходит, кто-то забрал ее. Может быть, Бобби понял, что именно тот снимок расстроил ее, и забрал его? Или кто-то дру­гой проник в ее квартиру, пока она была в больнице, и забрал фотографию?

Но в таком случае это мог быть только тот, кто послал ее. Джо быстро запихнула фотографии в конверт. Как ни безумна эта идея, она будет пока за нее держаться. Кто-то играет с ней в жестокую игру, и если она поддастся наваждению, то позволит шутнику победить.

Джо сунула конверт обратно в ящик, захлопнула его и вышла из лаборатории.

Однако кое-что можно подтвердить или исключить всего одним телефонным звонком. Быстро вернувшись в свою комнату, Джо достала записную книжку, перелистала ее и на­брала номер квартиры, которую Бобби Бэйнз снимал с парой приятелей по колледжу. Она только спросит – и все. Спросит как бы между прочим. Просто спросит, не брал ли он ту фото­графию.

К третьему гудку ее нервы напряглись до предела.

– Алло!

– Бобби?

– Нет, это Джек, но я к твоим услугам, детка.

– Это Джо Эллен Хэтуэй, – сухо сказала Джо. – Я хотела бы поговорить с Бобби.

– О… – Она услышала, как парень откашливается. – Изви­ните, мисс Хэтуэй. Я думал, это одна из… Неважно. А Бобби нет дома.

– Вы не могли бы попросить его связаться со мной? Я остав­лю номер телефона, по которому меня можно найти.

– Конечно, но я не знаю, когда он вернется. Даже не знаю, где он. Уехал сразу после экзаменов – ему не терпелось собрать снимки к следующему семестру.